— Вопреки распространенному мнению, расчленить тело не так уж и просто.
— Я не так часто слышу слова «распространенное мнение» и «расчленить» в одном предложении.
— Шон, как приятно, когда ты приходишь.
— Надеюсь, на каталке меня не привезут.
— Да, но я был бы рад распилить тебе грудь и извлечь твоё доброе сердце.
— Я тронут. ... А как по-твоему я умру?
— Убийство, но голову так и не найдут.
— Жаль.
— Я адвокат, я с отличием закончил Саффолскую юридическую школу, сдал экзамен на адвоката с первой попытки и меня приглашали в лучшие фирмы.
— А я убила человека.
Лично я между убийцами и чокнутыми выбираю чокнутых. Потому что если такой забузит, просто вкалываешь ему 40 граммов эликсира счастья — и вот он уже храпит!
— Меня возмущает, что из всех в этой комнате я считаюсь самым плохим. В отличие от вас всех, сидящих за кражу печенек у гёрл-скаутов.
— Никто из нас в процессе не убил ни одного гёрл-скаута.
Как и многие люди, они не в силах были смириться со своей безвестностью, и нетерпеливая жажда прославиться отчасти и могла привести их к злополучным крайностям. Ведь чтобы добиться известности, достаточно убить консьержку в своем доме. К несчастью, такого рода слава эфемерна — уж очень много на свете консьержек, которые заслуживают и получают удар ножом.
— Зачем ты это делаешь? — удивился Проповедник. — Не милосерднее ли убить его?
— Что-то не совмещаются у меня в сознании эти два слова — милосердие и убийство. Будь добр, оставь дурные советы при себе.