Дверь не закрывая, страх все равно найдет лазейку. Он оседает в наших душах тревогой и подозрительностью. Мы многого боимся: опасности, неопределенности, неизвестности, но возможно самый главный наш страх — что мы не любимы.
Сколько дверей не закрывай, страх все равно найдет лазейку. Он оседает в наших душах тревогой и подозрительностью. Мы многого боимся: опасности, неординарности, неизвестности, но возможно самый наш страх, что мы нелюбимы… Когда ты рядом, я немею, не знаю, куда отвести глаза, да они и не видят, не знаю куда девать руки, которым, увы, не дано обвиться вокруг твоей шеи, как губам прижаться к твоим в поцелуе…
Слушай, ты может быть вся из себя такая крутая, как Сигурни Уивер, но такие нежные фиалки как я подпрыгивают, когда что-то начинает грохотать в темноте.
Послушай меня: у Райана осталось немного времени. И ему страшно. Он боится не смерти, а разочаровать тебя. Поверь, любой шанс на то, чтобы сейчас ему стало спокойнее, будет зависеть от того, что ты ему скажешь. Иди туда и будь его отцом. Не бойцом, не тренером. Сейчас Райану нужен его папа.
— Ортофобия — боязнь личной собственности.
— Нет у меня страха владения вещами. Запусти меня в обувной магазин, и я это докажу. Я боюсь только недвижимости весом в 300 тонн.
— Ко Ми Нам, иди помедленнее. Слишком темно. Я ничего не вижу.
— Ладно. Хённим, но когда видишь, бегаешь на довольно длинные дистанции.
— Я не убегал…Я избегал встречи Думаешь, меня можно напугать какой-то свиньёй?! Просто грязное создание застало меня врасплох.
— Я так и подумал…