— У нас был секс...
— А, так значит ты наконец заценил товар, а он... Не оправдал ожиданий? У нее что, бобрик аж до колен лохматится, да?
— Нет.
— Влагалище, что ли, наизнанку вывернутое? Это, брат, не беда! Такое оперируют в два счета.
— Я облажался.
— Так значит ты пришел просить подмоги у куда более искушенного любовника? Два слова: мятные леденцы.
— И при чем тут они?
— Заглатываешь паршивца, устремляешься в южном направлении и ублажаешь ее орально. Из-за ментола ей будет казаться, что у нее там горит все! Они у меня всегда под рукой на случай необходимости. Бери. Это тебе.
— А то мне послышалось, что кто-то тут решил ограбить банк...
— Не! Не-не, я сказал… подёргать шланг. Сеанс группового онанизма. Старый добрый дрочильный хоровод!
— Если она такая страшная, зачем же ты её трахнул?
— Ты что, шутишь что ли? Вот в этом-то вся проблема, когда пялишь страхолюдин. Вдуешь — не прав, вдуешь — тоже не прав. А ты-то небось трахаешься только с теми, кто тебе внешне нравится?
— Есть у меня такой бзик.
— Какая же ты поверхностная. Прям стыдно за тебя, Джесс.
— Гамлет по сути своей подросток. У него столько желаний, но нет бутылки, чтобы их воплотить. Он сходит с ума, дрочит на Офелию и заканчивает плачевно... Что кто-то должен его убить!
— По моему ты ошибаешься. В «Гамлете» нет мастурбации.
— Есть. И полно. Они называют это «монологами».