Когда надзиратель ушел, я погляделся, как в зеркало, в жестяной котелок. Мне показалось, мое отражение остается хмурым, даже когда я стараюсь ему улыбаться. Я повертел котелок и так, и эдак. Опять улыбнулся, но отражение оставалось строгим и печальным.
И тут я увидел вереницу лиц напротив. Все они смотрели на меня, и я понял — это присяжные. Но я их не различал, они были какие-то одинаковые. Мне казалось, я вошел в трамвай, передо мною сидят в ряд пассажиры — безликие незнакомцы — и все уставились на меня и стараются подметить, над чем бы посмеяться.
Побег от себя похож на побег от неба. Можно возвести стены, загородится потолком, но оно как было над твоей головой, так там и останется. Точно так же в играх с собственной душой, можно вырастить любые иллюзии, разбить все зеркала, но твое лицо все равно останется прежним.
Мой друг, когда ты снова встанешь возле этой стены, когда ты, в кровь раздирая руки и идеи, будешь искать в ней выхода для собственного дыхания, когда ты будешь биться грудью в ее тяжелую твердь, вскрывая грани безумия, когда ты заплачешь, потерявшись в равнодушии человеческих лиц, так дико и неестественно похожих на твое лицо, когда ты вновь нелепо умрешь, так и не успев сказать, объяснить, хотя бы окинуть последним взглядом, когда ты снова почувствуешь кожей холодную поверхность камня... Будь осторожен. Потому что в этот миг стены смотрят на тебя.
В это холодное лето мы будем играть в слепых. Мы руками закроем друг другу глаза, узнавая лица наощупь, кончиками пальцев, запоминая их не красивыми, а тёплыми, не умными, а живыми. Мы будем узнавать истории чужих судеб, осторожно проводя губами по причудливым линиям на руках. Мы будем слушать. Мы научимся слышать.
— Не делай этого.
— Чего?
— Взгляд.
— Взгляд?
— Этот твой взгляд.
— Но я ведь его не вижу, не так ли? Это мое лицо...
— Да, и оно выражает мысль «Мы оба знаем, что здесь на самом деле происходит».
— Так и есть.
— Нет, я не знаю, потому это выражение лица меня и раздражает.
Шерлок: Да помолчите вы все! Ни звука, ни слова, ни единого вздоха! Я думаю! Андерсен, смотри в сторону — отвлекаешь!
Андерсен: Что? Мое лицо отвлекает?
Лестрейд: Всем замереть и тихо. Андерсен, отвернись.
Лица людей и первые впечатления еще ни о чем не говорят. <...> Это одно из наших общих и самых больших заблуждений. Нет ничего более значительного, чем лицо человека. И более красноречивого. На самом деле мы можем по-настоящему узнать человека только с первого взгляда. Более того, при этом взгляде мы узнаем о нем все, хотя не всегда бываем достаточно мудры, чтобы развить это наше знание